Пещерные города: когда и кем были построены?

Пещерные города на территории полуострова различны по размерам, местоположению, степени изученности и сохранности, но объединяет их одно ― технология постройки, простая до гениальности и, вместе с тем, непостижимая, выдающая в создателях совершенно иной, реликтовый тип сознания. Подобные объекты имеются во многих странах, особенно много в Причерноморье ― в Грузии и Турции, Болгарии и Молдавии. Когда они были сделаны ― после того, как люди очутились на вершинах гор, ставших островами при потопе, либо перед ним (ведь тот же Ной, как утверждает Библия, знал о катастрофе за 100 лет до ее начала)? Как убежища или как технологические конструкции? Однозначно сказать нельзя: в пользу всех версий есть правдоподобные объяснения. Действительно, пещерные города усовершенствовались, разрастались, и в средневековье, и в последующие времена, да и теперь используются в соответствии с потребностями людей. По самым скромным подсчетам, количество породы, выбранной при создании пещерных сооружений только одной Внутренней гряды крымских гор ― более 20 тысяч кубических метров ― воистину, работа, для атлантов! Для сравнения ― современный карьер может добыть такое количество известняка за несколько месяцев бурной деятельности. К тому же стоит учитывать сложное местоположение «строительных площадок». Загадочных пещерных городов, расположенных в районе Внутренней гряды Крымских гор и, возможно, доставшихся нам в наследство от народа выжившего на кромке скал во время грандиозного потопа, уничтожившего несколько тысяч лет назад процветающий очаг цивилизации, насчитывается немало: Тепе-Кермен, Каламита, Бакла, Мангуп, Качи-Кальон, Челтер, Эски-Кермен... При ближайшем рассмотрении оказывается, что эти объекты похожи друг на друга, как близнецы, и сохранившиеся следы первоначального состояния комплексов и способы их создания говорят о том, что появились самые первые пещерные города Крыма в один исторический период. И если бы не их нынешнее полуразрушенное состояние, мы могли бы видеть особую архитектурную целостность сооружений, созданных не только надежно, но и так, чтобы не изменять внешний вид окружающего ландшафта и гор. Это, по всей видимости, и есть — стиль наследников погибшей Атлантиды, стиль людей, «поставленных на место» Природой. Впрочем, люди, и по сей день, продолжают пользоваться сооружениями древности, усовершенствуют, приспосабливают под свои нужды и как могут, способствуют сохранению их энергетики. Так называемые места силы, духовного и религиозного вдохновения с доисторических времен и до наших дней, неразрывно связаны со многими пещерными городами. Это — традиция тысячелетий, трактующая пещерные сооружения на вершинах и склонах скал, как творение, появившееся в незапамятные времена и сделанное то ли самими богами, то ли далекими предками, обладающими таким знанием, которое делало их богоподобными. Идут века, меняются конфессии, но предназначение некоторых пещерных городов Крыма остается неизменным — места обитания воинов-хранителей божественного огня. О том, что мощный заряд положительных биоэнергетических вибраций концентрировался здесь тысячелетиями и до сих пор ощущается, говорят и парапсихологи, и многие случайные туристы, посетившие загадочные сооружения в обрывах гор. Со времен распространения христианства эти скалы и пещеры облюбовали православные аскеты, обустроившие в известняке монастыри, причем некоторые из них существуют уже почти тысячелетие — нереальный срок относительно современной жизни. Кстати, ученые с самого начала относили появление пещерных городов к деятельности монахов. Первым из них был знаменитый крымский исследователь 18 века Симон Паллас, оставивший даже название византийской христианской секты — аррианцы, якобы выдолбившей в крымских скалах подобие родных каппадокийских пещерных городов. Хотя позже, ни документально, не исследовательски эта версия не подтвердилась, легенда некоторым образом, устоялась. Да и монахи-аррианцы, спасаясь от преследований во время византийского иконоборчества, действительно частично перебирались в Крым. В церковных хрониках также есть упоминание о том, что в районе нынешнего Инкермана при ссыльном понтифике Клементе было устроено три десятка пещерных церквей. Всего лишь «устроено», но не вырублено. Да и пещерных сооружений там было изначально на порядок больше. 200 лет назад путешественники в Тавриду вспоминали, что вид Инкерманской бухты, особенно в районе устья реки Черной, «заставлял любого замереть от изумления — повсюду не скалы, а изящно изрезанный сыр»! А лет 70 назад появились теории, гласящие, что пещерные города появились в средневековье. Да и сам термин «пещерные города», не совсем верен. Дескать, это лишь хозяйственные подвалы поселений и крепостей, бывших некогда на поверхности, и, в некоторых случаях, сооружения культового предназначения. Рассказывая о средневековом периоде в истории эволюции пещерных городов, нельзя обойти вниманием и теорию о том, что данные сооружения представляют собой комплекс разнообразных сельскохозяйственных производств — своеобразный аграрный мегахолдинг древности. А именно. В 4-6 века нашей эры каждый из пещерных городов имел свою специализацию: поселение животноводов, виноградарей, земледельцев и так далее. Остатки пещерного городища Бакла, что неподалеку от села Скалистое Бахчисарайского района, рассматривают, например, как промышленный центр древнего земледелия и гигантское зернохранилище. Здесь, кроме того, найдены остатки византийской усадьбы, что делает Баклинское плато самым северным форпостом Византии в Крыму. Можно найти аналоги и на Кавказе, где памятники сохранились лучше. Уплисцихе — древний пещерный город, который возник в конце II — в начале I тысячелетия до н. э. и является многослойным археологическим объектом. Удивительная схожесть и соответствующие временные рамки относят нас опять ко времени появления в Крыму загадочных послепотопных тавров, вероятных свидетелей гибели Черноморской Атлантиды. До греков, не посвященных в аутентичный ритуал, сохраненный таврами, даже в самые отдаленные времена доходили лишь смутные представления об истинном предназначении этих объектов.